b5e5c8df     

Загоскин М Н - Искуситель (Часть 3)



М.Н. ЗАГОСКИН
Искуситель
Часть третья
МАСКАРАД
На другой день я проснулся или, лучше сказать, очнулся
часу в двенадцатом. Голова моя была тяжела как свинец.
Сначала я не мог ничего порядком припомнить: мне все
казалось, что я видел какой-то беспутный сон, в котором не
было никакой связи, но мой слуга, которого я кликнул,
вывел меня тотчас из заблуждения.
- Где это, сударь, - спросил Егор, - вы изволили так
подгулять?
- Где? Как где? Да разве я где-нибудь был?
- Эге, барин, как память-то вам отшибло! Да вас вчера
гораздо за полночь привезли откудова-то в карете. Ну,
Александр Михайлович, вы, видно, изволили хлебнуть по-
нашему!
- Что ты врешь, дурак!.. Однако ж постой!.. В самом
деле... Ведь я был вчера у барона?.. Так точно!.. Я пил
шампанское...
- Ну вот, изволите видеть!
- Постой, постой!.. Мамзель Виржини... синьора
Карини...
- Что такое, сударь?..
- Луцкий... похороны... фон Нейгоф в цыганском
платье... что это такое?..
- Не выпить ли вам водицы? - шепнул Егор, покачивая
головой.
- Здравствуй, Александр! - сказал Закамский, входя в
комнату. - Что это?.. В постели?.. Ты болен?..
- Да! У меня очень болит голова, - отвечал я, надевая
мой халат и туфли. - Я вчера поздно приехал домой, за
ужином пил это проклятое шампанское...
- Где?
- У барона Брокена.
- Скажи, пожалуйста, откуда выкопал ты этого барона?
- Я с ним познакомился несколько дней тому назад.
- Кто он такой?
- Кажется, богатый человек, он путешествует по всей
Европе и, может быть, долго проживет у нас в Москве.
- А что у него вчера был за праздник?
- Так, вечер. Пели цыгане, играли в карты, ужинали...
- Да кто ж у него была?
- Почти все иностранцы.
- А иностранок не было? - спросил с улыбкою Закамский.
- Как же! Две дамы: одна итальянка, другая француженка,
и обе прелесть!
- Право! Так тебе было весело?
- Да, конечно, сначала, но под конец я был в каком-то
чаду, бредил, как в горячке, и видел такие странные
вещи...
- Что такое?
- Да как бы тебе сказать? В комнате хохот, песни,
цыгане, а на улице похороны, на небе какой-то фейерверк...
В комнате за мной ухаживали две прекрасные женщины, а на
улице, против окна, стоял Яков Сергеевич Луцкий, делал мне
знаки, манил к себе... И все это я видел - точно видел.
- А много ли ты выпил рюмок вина?
- Право, не помню.
- Вот то-то и есть! Кто пьет без счету, так тому и бог
весть что покажется.
- Да это еще не все. Представь себе: ведь наш прия
тель, Нейгоф, мастерски пляшет по-цыгански.
- Что, что?
- Да! Он вчера и пел и плясал вместе с цыганами.
- Вчера? В котором часу?
- Часу в первом ночи.
- Ну, Александр, видно же, ты порядком нарезался! Да
знаешь ли, что бедняжка Нейгоф очень болен? Я вчера про
сидел у него большую часть ночи, и с ним именно в первом
часу сделался такой сильный и продолжительный обморок, что
я ужасно испугался - ну точно мертвый! Теперь, слава
богу, ему лучше. Да что это, Александр? Ты, кажется, вовсе
пить не охотник, а такие диковинки мерещатся только
записным пьяницам с перепою. Наш важный и ученый магистр
плясал по-цыгански!.. Ну, душенька, ты решительно был
пьян.
- Я и сам начинаю то же думать, - сказал я, потирая
себе голову, - я могу тебя уверить, что это в первый и по
следний раз.
- Послушай, Александр, - сказал Закамский, помолчав
несколько времени, - ты не ребенок, а я не старик, так мне
читать мораль вовсе некстати, а воля твоя, этот барон мне
что-то больно не нравится. Он умен, очень умен, но его
образ мыслей, его правила...



Содержание раздела